Мы все,
так не хотевшие зимы,
погибли.
Здравствуй, рай.
Запомнишь ли?
(молчание)
Мы ждали,
что нас встретит у ворот,
конечно, лето
- в белой шапке облаков -
и будет много, много, много света;
а вышло, как всегда, наоборот:
ведь там, где время - это все что, есть,
(и ничего помимо вроде бы и нету)
оно там смешано и до костей раздето:
в минутной стрелке стайка воробьев,
в секундной - мы,
а в часовой разлито кофе.
Ни утра, ни заката, ни весны.
Мы в вечных сумерках, как в бесконечной льдине,
завязли,
много ближе к середине,
чем быть могло когда еще мы жили,
когда еще в растворе были мы.
А здесь - в наичистейшем веществе -
мы словно рыбы дышим и не дышим.
Сквозь кровь и вату
песню света
слышим.
Запомним ли?
Вернемся
где-то ближе к Рождеству,
нальем вина
и долго будем спорить -
кто умирал, кто оставался жить,
а кто с ключом в руках гулял на воле.
И каждый будет про себя твердить:
"Нет, мне, да, мне не было больно,
да, я теперь иначе буду быть."
Запомню ли?
Конечно же, запомню.
Но все равно отмечу - "не забыть".