Ложе было в полутьме, закрываемое от луны колонной, но от ступеней
крыльца тянулась к постели лунная лента. И лишь только прокуратор потерял
связь с тем, что было вокруг него в действительности, он немедленно тронулся
по светящейся дороге и пошел по ней вверх прямо к луне. Он даже рассмеялся
во сне от счастья, до того все сложилось прекрасно и неповторимо на
прозрачной голубой дороге. Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел
бродячий философ. Они спорили о чем-то очень сложном и важном, причем ни
один из них не мог победить другого. Они ни в чем не сходились друг с
другом, и от этого их спор был особенно интересен и нескончаем. Само собой
разумеется, что сегодняшняя казнь оказалась чистейшим недоразумением -- ведь
вот же философ, выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все
люди добрые, шел рядом, следовательно, он был жив. И, конечно, совершенно
ужасно было бы даже помыслить о том, что такого человека можно казнить.
Казни не было! Не было! Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по
лестнице луны.
Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только
к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так
говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный
порок.